Если Вы стали свидетелем аварии, пожара, необычного погодного явления, провала дороги или прорыва теплотрассы, сообщите об этом в ленте народных новостей. Загружайте фотографии через специальную форму.
Рекламный баннер 990x90px ban1
ПОСЛЕ ТОГО, КАК В АУЛЕ КАПЛАНОВСКОМ ВСПАХАЛИ И РАЗРОВНЯЛИ НОГАЙСКОЕ КЛАДБИЩЕ, ИЗ АУЛА КАРАМУРЗИНСКОГО...
ПРИЕХАЛИ И ЗАБРАЛИ К СЕБЕ НАДГРОБИЯ СОПЛЕМЕННИКОВ...
Ногайский аул Карамурзинский (Кочубеевский район Ставропольского края) имеет двухвековую историю, славную тем, что она охватывает интересный и знаменательный на события период с конца XVIII века и до наших дней.
В середине 1820-х годов российское правительство поселило 12 тысяч мирных ногайцев на левом берегу Кубани от Баталпашинской станицы вниз до устья реки Лабы, которые повиновались князьям фамилий Келембет, Кичпак, Карамурза и Навруз. Таким образом, карамурзинцы известны в качестве одного из пяти самых крупных отделений ногайцев на Кубани.
В «Воспоминаниях кавказского офицера» Ф.Торнау есть такие строки: «Семьдесят верст выше Прочного Окопа лежал на правом берегу Кубани аул, в котором жили четыре брата Карамурзины, принадлежащие к числу самых богатых и знатных князей. Русские уважали их за отличную храбрость и за благородное поведение, никогда не дававшее поводов к подозрениям в «шалостях», которые делались другими мирными ногайцами... Жители мирно занимались хлебопашеством и, в обширных размерах скотоводством... Жители их были обложены до некоторой степени кордонной службой, обязаны были содержать караулы и помогать казакам встречать и провожать неприятеля...».
Но как-то раз «казачий майор, начальник станицы Невинномысской», необоснованно и незаконно обвинил их в воровстве. Суд «стал выжимать из них подачи», решив посадить братьев в тюрьму. Князья, чтобы избежать позора, бежали за Кубань и «предались жизни абреков... такова судьба каждого черкеса, бежавшего в горы из русских пределов». Начальник Кубанской кордонной Линии генерал Засс преследовал их «и свинцовой, и золотой пулями» (то есть и открытой силой, и подкупом убийц), в итоге сперва погиб в бою старший из братьев Кара-мирза, а потом, с помощью наемного убийцы, Засс избавился от самого младшего - Мамакая. Умирая он заклял братьев помириться с русскими, «чтобы не угас наш род».
Два оставшихся брата - Тембулат и Бий Карамурзины вступили с Зассом в переговоры о мире и возвращении обратно. Случай для этого им представился в сентябре 1835 года, когда они стали проводниками для русского офицера-разведчика Федора Торнау в его опасном путешествии за Кубань до берегов Черного моря. За такую важную услугу, князьям Карамурзиным все простили и, самое главное, вернули их подвластных людей, выселенных в Саратовскую губернию.
Вот как Ф.Торнау описал внешность братьев Карамурзиных при их первой встрече в Прочном Окопе: «Старший Карамурзин, Тембулат, имел весьма благородный вид: его правильное, бледное лицо, окаймленное черною бородой, и в особенности замечательно приятный взгляд располагали невольным образом в его пользу. С первого взгляда виден был человек, заслуживающий полной веры. Бий Карамурзин составлял совершенную противоположность своего брата. Невысокого роста, широкоплечий, с большими светло-голубыми глазами, бросавшими безжизненные взгляды, и с рыжею бородой, доходившею до пояса, он возбуждал своею наружностью какое-то неопределенное чувство опасения, объяснявшееся, для тех, кто его знал, его бешеным нравом и кровожадными поступками, заставившими даже горцев бояться его...».
Через пару лет - в 1838 году Тембулат Карамурзин вызволил из плена Федора Торнау, в который он попал, отправившись в свое второе секретное путешествие за Кубань, доверившись «беглым кабардинцам». В 1839 году, вслед за освобождением из плена, Ф. Торнау был вызван в Петербург по именному повелению Николая I «для отдыха и личного объяснения». При этом было разрешено представить царю и освободителя Торнау - ногайского князя Тембулата Карамурзина, который «во всей своей восточной красе, как действующее лицо известных событий, стал главным объектом внимания петербургского общества». За спасение Ф.Торнау, с которым они стали искренними друзьями, «Карамурзин, миновав сразу два низших чина, получил поручика и орден Святого Владимира 4-й степени с бантом, пожизненную пенсию в полторы тысячи и единовременно две тысячи целковых». Обласканный царем и «светом» Карамурзин «из России повез на Кубань два сундука, туго уложенных разными вещами...».
По свидетельству М.И.Венюкова, посетившего кубанский край в начале 1860 года, «...ногайцы почти всею массою ушли в Турцию. Остались у нас только те владельцы..., которые были на службе, имеют чины или почему-то особенно расположены к нам: таковы, например:.. Карамурзины...». После проведения реформы 1861 года ногайскому аулу, личный состав которого стал 1179 человек, отвели 6383 десятины земли. Ко всему ещё, из фонда наиболее плодородных участков для лиц первой категории, в котором значилось 6000 десятин - 892 десятины предоставили Карамурзиным. В этом же году аул Карамурзинский отнесли к Нижне-Кубанскому приставству. Вследствие неурожая 1862 года население аула уменьшилось до 800 человек к концу 60-х годов, и до 790 человек к 1871 году. Согласно приказу по Кубанской области от 16 апреля 1896 года, Карамурзинский аул, состоящий в ведении атамана Лабинского отдела, был подчинен в административном отношении атаману Баталпашинского отдела Кубанской области.
В советское время, по архивным данным, аул Карамурзинский в 1920-е годы входил в Армавирский отдел. В это десятилетие, в связи с заселением другого ногайского аула - Каплановского - русскими, началось перемещение его жителей в аула Карамурзинский. В 30-е гг. XX в. в а. Карамурзинский переселились почти все ногайцы аула Каплановского: Киреевы, Куватовы, Ольшуновы, Рамазановы и другие. Карамурзинцы и каплановцы издавна имели добрососедские и родственные связи. После того, как в Каплановском вспахали и разровняли ногайское кладбище, - из аула Карамурзинского приехали и забрали надгробия своих соплеменников. Перевезенное поместили на местном кладбище и огородили.
Заслуживает внимания материальная и культурная стороны жизни ногайцев аула Карамурзинского в прошлом. По показаниям информаторов, в ауле Карамурзинском строили дома из саманного кирпича, укрывали их сверху камышом, а полы заливали и штукатурили глиной. Состав кирпича был следующий. Глину мочили и засыпали соломой. Раствор клали в форму размером 15x15x25 см, прессовали ручным способом (руками). Затем вынимали из формы и принимались за следующий. Производимые кирпичи сохли под солнцем. При этом их время от времени переворачивали. Вот так шла подготовка к закладке жилища. Жилища были либо двухкомнатные («спальня» и «прихожая»), либо трехкомнатные («прихожая» - это и «зал», и «столовая», спальня, а также - «детская». Во дворе между конюшнями и воротами находился специальный маленький домик для гостей.
Аул Карамурзинский - один из первых в Карачае и Черкесии, где открылись светские школы. Так, русские учителя обучали детей письму, беглому чтению на русском языке, освоению четырех действий арифметики. К догмам религии ребят приобщал мулла. В свое время пристав ногайцев писал: «Для нас нужны учителя с образованием, сведущие, знакомые с элементарными науками, преподающимися в средних учебных заведениях, чтобы таким образом образование ногайских детей не ограничивалось ознакомлением только с чтением и письмом, но дабы ученики здешней школы могли быть достаточно подготовлены к поступлению в средние учебные заведения, что весьма легко можно ожидать, сообразуясь со способностями и любознательностью ногайских детей». По этнографическим сведениям, на рубеже XIX-XX вв. дети имели возможность посещать школу, построенную князем Наурузовым. Она была одноэтажной. Состояла из 3 комнат. Из них две отводились под учебные классы, а одна - под маленькую канцелярию. До 1929-1930 гг. изучали арабский язык, религию. Письменность арабского языка основывалась на арабском алфавите, потому писали арабским шрифтом.
В годы массового переселения каплановских ногайцев в аул Карамурзинский (30-е годы XX в.) буквы использовались латинские, а с 1937 г. - преподавали русский и ногайский языки. Более того, юноши имели возможность обучаться в медресе, в котором работали так же приезжие учителя. В ауле действовали три мечети, одну из которых построил тот же князь Наурузов. Народ в ауле отмечал все мусульманские праздники, а также Науруз-байрам. Аульные люди совершали паломничество в Мекку.
Свадьбы справляли осенью после полевых работ. Даже если молодые были согласны, все равно девушку крали и увозили в дом какого-то родственника жениха. Все готовились к свадьбе. Молодежь кричала на улицах «Орайда», танцевала и веселилась. В день свадьбы невеста, покрытая платком, шла пешком в дом мужа, где ей отводили место в углу комнаты, огороженной покрывалом. Она стояла в течение всего праздника. На невесте можно было увидеть специальное свадебное украшение - «тештюбе», пояс - кушак, сделанный из серебра или золота. В размер калыма входило определенное количество скота и денег. Так, за одну девушку в 1920-е годы давали 2 коровы, 3 лошади, деньги. Обязательно выплачивали «суът ак" - плату за молоко, даже если не отдавали калым. А после свадьбы невестка не имела права разговаривать со свекровью и свекром. Если свекровь была согласна общаться, то это событие отмечали, обменивались подарками. Кроме того, на свадьбах играли на ударных инструментах, которые представляли собой деревянные дощечки (20 см), по ним хлопали тонкими палочками. Важную роль в церемонии бракосочетания играл мулла или эфенди аула, который зачитывал специальную часть текста из Корана. За это он получал вознаграждение.
Полный текст статьи Севиндж Исрафил-Гызы Алиевой «Аул Карамурзинский» - в присоединенном файле #Ногайцы
Ногайский аул Карамурзинский (Кочубеевский район Ставропольского края) имеет двухвековую историю, славную тем, что она охватывает интересный и знаменательный на события период с конца XVIII века и до наших дней.
В середине 1820-х годов российское правительство поселило 12 тысяч мирных ногайцев на левом берегу Кубани от Баталпашинской станицы вниз до устья реки Лабы, которые повиновались князьям фамилий Келембет, Кичпак, Карамурза и Навруз. Таким образом, карамурзинцы известны в качестве одного из пяти самых крупных отделений ногайцев на Кубани.
В «Воспоминаниях кавказского офицера» Ф.Торнау есть такие строки: «Семьдесят верст выше Прочного Окопа лежал на правом берегу Кубани аул, в котором жили четыре брата Карамурзины, принадлежащие к числу самых богатых и знатных князей. Русские уважали их за отличную храбрость и за благородное поведение, никогда не дававшее поводов к подозрениям в «шалостях», которые делались другими мирными ногайцами... Жители мирно занимались хлебопашеством и, в обширных размерах скотоводством... Жители их были обложены до некоторой степени кордонной службой, обязаны были содержать караулы и помогать казакам встречать и провожать неприятеля...».
Но как-то раз «казачий майор, начальник станицы Невинномысской», необоснованно и незаконно обвинил их в воровстве. Суд «стал выжимать из них подачи», решив посадить братьев в тюрьму. Князья, чтобы избежать позора, бежали за Кубань и «предались жизни абреков... такова судьба каждого черкеса, бежавшего в горы из русских пределов». Начальник Кубанской кордонной Линии генерал Засс преследовал их «и свинцовой, и золотой пулями» (то есть и открытой силой, и подкупом убийц), в итоге сперва погиб в бою старший из братьев Кара-мирза, а потом, с помощью наемного убийцы, Засс избавился от самого младшего - Мамакая. Умирая он заклял братьев помириться с русскими, «чтобы не угас наш род».
Два оставшихся брата - Тембулат и Бий Карамурзины вступили с Зассом в переговоры о мире и возвращении обратно. Случай для этого им представился в сентябре 1835 года, когда они стали проводниками для русского офицера-разведчика Федора Торнау в его опасном путешествии за Кубань до берегов Черного моря. За такую важную услугу, князьям Карамурзиным все простили и, самое главное, вернули их подвластных людей, выселенных в Саратовскую губернию.
Вот как Ф.Торнау описал внешность братьев Карамурзиных при их первой встрече в Прочном Окопе: «Старший Карамурзин, Тембулат, имел весьма благородный вид: его правильное, бледное лицо, окаймленное черною бородой, и в особенности замечательно приятный взгляд располагали невольным образом в его пользу. С первого взгляда виден был человек, заслуживающий полной веры. Бий Карамурзин составлял совершенную противоположность своего брата. Невысокого роста, широкоплечий, с большими светло-голубыми глазами, бросавшими безжизненные взгляды, и с рыжею бородой, доходившею до пояса, он возбуждал своею наружностью какое-то неопределенное чувство опасения, объяснявшееся, для тех, кто его знал, его бешеным нравом и кровожадными поступками, заставившими даже горцев бояться его...».
Через пару лет - в 1838 году Тембулат Карамурзин вызволил из плена Федора Торнау, в который он попал, отправившись в свое второе секретное путешествие за Кубань, доверившись «беглым кабардинцам». В 1839 году, вслед за освобождением из плена, Ф. Торнау был вызван в Петербург по именному повелению Николая I «для отдыха и личного объяснения». При этом было разрешено представить царю и освободителя Торнау - ногайского князя Тембулата Карамурзина, который «во всей своей восточной красе, как действующее лицо известных событий, стал главным объектом внимания петербургского общества». За спасение Ф.Торнау, с которым они стали искренними друзьями, «Карамурзин, миновав сразу два низших чина, получил поручика и орден Святого Владимира 4-й степени с бантом, пожизненную пенсию в полторы тысячи и единовременно две тысячи целковых». Обласканный царем и «светом» Карамурзин «из России повез на Кубань два сундука, туго уложенных разными вещами...».
По свидетельству М.И.Венюкова, посетившего кубанский край в начале 1860 года, «...ногайцы почти всею массою ушли в Турцию. Остались у нас только те владельцы..., которые были на службе, имеют чины или почему-то особенно расположены к нам: таковы, например:.. Карамурзины...». После проведения реформы 1861 года ногайскому аулу, личный состав которого стал 1179 человек, отвели 6383 десятины земли. Ко всему ещё, из фонда наиболее плодородных участков для лиц первой категории, в котором значилось 6000 десятин - 892 десятины предоставили Карамурзиным. В этом же году аул Карамурзинский отнесли к Нижне-Кубанскому приставству. Вследствие неурожая 1862 года население аула уменьшилось до 800 человек к концу 60-х годов, и до 790 человек к 1871 году. Согласно приказу по Кубанской области от 16 апреля 1896 года, Карамурзинский аул, состоящий в ведении атамана Лабинского отдела, был подчинен в административном отношении атаману Баталпашинского отдела Кубанской области.
В советское время, по архивным данным, аул Карамурзинский в 1920-е годы входил в Армавирский отдел. В это десятилетие, в связи с заселением другого ногайского аула - Каплановского - русскими, началось перемещение его жителей в аула Карамурзинский. В 30-е гг. XX в. в а. Карамурзинский переселились почти все ногайцы аула Каплановского: Киреевы, Куватовы, Ольшуновы, Рамазановы и другие. Карамурзинцы и каплановцы издавна имели добрососедские и родственные связи. После того, как в Каплановском вспахали и разровняли ногайское кладбище, - из аула Карамурзинского приехали и забрали надгробия своих соплеменников. Перевезенное поместили на местном кладбище и огородили.
Заслуживает внимания материальная и культурная стороны жизни ногайцев аула Карамурзинского в прошлом. По показаниям информаторов, в ауле Карамурзинском строили дома из саманного кирпича, укрывали их сверху камышом, а полы заливали и штукатурили глиной. Состав кирпича был следующий. Глину мочили и засыпали соломой. Раствор клали в форму размером 15x15x25 см, прессовали ручным способом (руками). Затем вынимали из формы и принимались за следующий. Производимые кирпичи сохли под солнцем. При этом их время от времени переворачивали. Вот так шла подготовка к закладке жилища. Жилища были либо двухкомнатные («спальня» и «прихожая»), либо трехкомнатные («прихожая» - это и «зал», и «столовая», спальня, а также - «детская». Во дворе между конюшнями и воротами находился специальный маленький домик для гостей.
Аул Карамурзинский - один из первых в Карачае и Черкесии, где открылись светские школы. Так, русские учителя обучали детей письму, беглому чтению на русском языке, освоению четырех действий арифметики. К догмам религии ребят приобщал мулла. В свое время пристав ногайцев писал: «Для нас нужны учителя с образованием, сведущие, знакомые с элементарными науками, преподающимися в средних учебных заведениях, чтобы таким образом образование ногайских детей не ограничивалось ознакомлением только с чтением и письмом, но дабы ученики здешней школы могли быть достаточно подготовлены к поступлению в средние учебные заведения, что весьма легко можно ожидать, сообразуясь со способностями и любознательностью ногайских детей». По этнографическим сведениям, на рубеже XIX-XX вв. дети имели возможность посещать школу, построенную князем Наурузовым. Она была одноэтажной. Состояла из 3 комнат. Из них две отводились под учебные классы, а одна - под маленькую канцелярию. До 1929-1930 гг. изучали арабский язык, религию. Письменность арабского языка основывалась на арабском алфавите, потому писали арабским шрифтом.
В годы массового переселения каплановских ногайцев в аул Карамурзинский (30-е годы XX в.) буквы использовались латинские, а с 1937 г. - преподавали русский и ногайский языки. Более того, юноши имели возможность обучаться в медресе, в котором работали так же приезжие учителя. В ауле действовали три мечети, одну из которых построил тот же князь Наурузов. Народ в ауле отмечал все мусульманские праздники, а также Науруз-байрам. Аульные люди совершали паломничество в Мекку.
Свадьбы справляли осенью после полевых работ. Даже если молодые были согласны, все равно девушку крали и увозили в дом какого-то родственника жениха. Все готовились к свадьбе. Молодежь кричала на улицах «Орайда», танцевала и веселилась. В день свадьбы невеста, покрытая платком, шла пешком в дом мужа, где ей отводили место в углу комнаты, огороженной покрывалом. Она стояла в течение всего праздника. На невесте можно было увидеть специальное свадебное украшение - «тештюбе», пояс - кушак, сделанный из серебра или золота. В размер калыма входило определенное количество скота и денег. Так, за одну девушку в 1920-е годы давали 2 коровы, 3 лошади, деньги. Обязательно выплачивали «суът ак" - плату за молоко, даже если не отдавали калым. А после свадьбы невестка не имела права разговаривать со свекровью и свекром. Если свекровь была согласна общаться, то это событие отмечали, обменивались подарками. Кроме того, на свадьбах играли на ударных инструментах, которые представляли собой деревянные дощечки (20 см), по ним хлопали тонкими палочками. Важную роль в церемонии бракосочетания играл мулла или эфенди аула, который зачитывал специальную часть текста из Корана. За это он получал вознаграждение.
Полный текст статьи Севиндж Исрафил-Гызы Алиевой «Аул Карамурзинский» - в присоединенном файле #Ногайцы
70295
Поделитесь новостями с жителями города
Полезные ресурсы
Разработка -
Оставить сообщение: